Сказка о потерянном короле - Страница 153

153

На учебу в этот день я так и не съездила. Сначала долго уговаривала себя, что отсидеться до Нового года дома все равно не получится - на неделе два экзамена, один из которых история Средних веков. После учиненного вчера королем, меня препод будет кушати, медленно и со смаком. И никуда не денешься.

Пересиливая себя, оделась, замазала погуще тональным кремом синяк. Результат - прямо скажем, так себе. Блин, и в кого я такая принципиальная дура?! Ведь предлагал вылечить! Нет же, мне вожжа под хвост попала. Я сказала, чтобы больше никакой магии рядом со мной и в моем доме. Хотела и подарок вернуть - цепочку с подвеской, но тут возмутился он:

- Не вздумай! Амулет останется с тобой.

- Нет, - покачала я головой. - Грязь на себе носить не буду.

- Если для тебя принципиальна чистота магии, он чист. Я сделал его из остатков той силы, что собрал в день свадьбы на Шаманской горе.

Наврал, поди, что ему стоит? Но руку мою перехватил и держал до тех пор, пока я не пообещала, что не сниму оберег.

Короче, дошла я до места вчерашнего происшествия… и повернула обратно. Просидела дома, думая тяжкую думу. Этих уродов показали по местному телевидению. Да, уделал он их знатно! Ни одной целой рожи, а у некоторых и переломы в придачу. И полная амнезия. Диктор подчеркнул, что это уже -дцатый схожий случай за последние три недели.

На душе скребли кошки. Я разглядывала найденный в том дворе цветок из моего букета с противоречивым чувством. Букет наверняка забрали, как вещдок. Мне было страшно, и мне было горько. Я боялась милиции. Да, боялась. Потому что кое-кто чхать хотел на наши законы, а мне в этом городе жить. А еще, глядя на эту несчастную растоптанную замерзшую розу-у-у… откровенно ревела.

Как я ни замазывала синяк, как ни прикрывалась ладонью, Наташка, конечно, углядела мою побитую физиономию. Некоторое время взирала молча, а потом поинтересовалась:

- Ну, и что это у тебя такое? Только не говори, что упала!

- Надо же, с первого раза угадала. И правда упала.

- Не ври, Машка! - подозрительно прищурилась подружка. - Это тебя твой благоверный, что ли, "приласкал"?

- Нет! - сама не знаю, что меня больше возмутило: то, что Его назвали моим благоверным или предположение, что Он меня еще и бьет. - Не он. И вообще, не хочу о нем говорить и вспоминать.

- Ты, мать, сама себе противоречишь. Бил не он, а говорить о нем не хочешь.

- Сказано тебе - упала.

- Упала, так упала. Болит?

- Болит, - осторожно притронулась я к синяку.

- А у вас что? Прошла любовь, завяли помидоры?

- Вроде того, - вздохнула я.

- А что так? Это правда, не он тебя? Смотри, такое прощать нельзя. Хотя, по нему не скажешь. Хвостик тебе заносил, ручки целовал.

- Наташа, не надо, - попросила я. - И вообще. Что это мы все обо мне, да обо мне? Ты-то как? Что твои ухажеры? Молчишь, ничего не рассказываешь.

- Да и рассказывать нечего. Со Славиком, сама знаешь, мы все больше поржать, да поприкалываться. Встретились после свадьбы, веришь - нет, даже поцеловаться не смогли нормально. На хи-хи пробило. Стоим, ржем, как два придурка. Полчаса успокоиться не могли. Вот в компании с ним хорошо, интересно. А так, не знаю… не мое, видимо.

- А свидетель? Крутился вокруг тебя, помнится.

- А, Игорь? - махнула рукой Наташка. - Мы с ним в кафешке посидели, так он за полчаса меня облапать успел и все к себе звал, поехали, мол, музыку слушать, чего тут сидеть. Я смылась по-быстрому. Сразу ясно, чего человеку надо.

- Что ты так? Может, правда, меломан.

- Угу, как же. Гляжу, разбаловал тебя Данил, ох, разбаловал! Культурный, правильный, небось, в неглиже на тебя смотреть стесняется? Ты так скоро забудешь, что с мужиками ухо востро держать надо. Что ж у вас случилось, Маша? Только мне кажется, что все в нужное русло вошло, как ты меня опять огорошиваешь.

- Он меня обманывал. Даже не обманывал, а… в-общем, я кое-что о нем узнала… очень неприятное.

- Женат! - Наташка даже рукой пристукнула.

- У тебя одно на уме, - махнула я на нее. - Будто кроме этого других прегрешений не может быть.

- Грехи у всех есть, - философски заметила она. - Даже у тебя. - Она задумалась на минутку и не слишком уверенно добавила: - Наверное. А у него есть главное достоинство - он тебя любит. Очень мне жалко будет, если у вас все ничем закончится. Глядишь на вас и думаешь - есть же любовь на свете. У него даже лицо меняется, когда он на тебя смотрит. Идет так по коридору, весь из себя небожитель, никого не замечает. А тебя увидит - ух ты! - и улыбаться умеет, оказывается, и взгляд совсем другой. Я бы даже позавидовала, вот только эта любовь тебе одни печали приносит.

Наташкины слова вызвали бурю в душе. Жутко захотелось оказаться дома и как следует выплакаться. Ничего у меня из сердца не пропало. Хочу его увидеть! Хочу и злюсь одновременно. Люблю и ненавижу. Стоп! Что это я? Нельзя, нельзя любить. Пусть проваливает в свой мир, быстрее забуду!

- Может, помиритесь еще? Встретитесь вечером дома, поговорите.

- Не встретимся, - усмехнулась я. - Он ушел.

- Как ушел? Куда?

- Без понятия. Второй день отсутствует. И меня это полностью устраивает.

- Ну, дела, - покачала Наташка головой. - Знаешь, я все время удивляюсь - почему влюбленные вечно ссорятся? Ругаются - мирятся. Какой в этом смысл? Вот будет у меня парень - мы с ним вообще ругаться не будем.

- Не зарекайся! - предупредила опытная я.

- Нет, правда. Как можно ругаться и кричать на любимого человека?

- А если он оказался не таким, как ты думала?

- И что это меняет? Или ты его любишь или нет. Если да - принимай таким, какой он есть. Если нет - какой смысл быть с ним? И потом, большинство ссор возникают из-за недопонимания. Один не так сказал, другой не так услышал - и поехало. Сначала буря до небес, а потом ходят, извиняются. Помнишь, как в том фильме? "Счастье - это когда тебя понимают". Вот уж верно, а в любовных делах - верно в кубе. И, конечно, надо уметь прощать. Не на словах, а в душе. А то некоторые козероги надуются, - выразительно посмотрела она на меня. - И будут пестовать свою обиду себе же во вред.

153